Когда-то мир лежал у моих ног,
Я правил даже морями как бог.
Теперь же по утрам я сплю один
И в дворниках я самый нижний чин.

Я правил судьбами и жизнью,
В глаза врагов вселяя боль,
И слушал с лестной укоризной:
"Король-то умер, да здравствует король!"

Один лишь только миг
Ключ всех дверей был в руках моих
Но всё, что я воздвиг
Был только мираж о странах чужих.

Я слышу звон колоколов Иерусалима,
Римская конница поёт свои гимны.
Будь моим зеркалом, щитом и мечом,
Моим проповедником на поле чужом.
Есть причины, что мне не понять -
Только ложью это можно назвать,
Лживые жесты, шум и гам…
Это было, когда мир склонялся к моим ногам.

Был страшный ветер срывающий двери
С петель, чтоб впустить меня.
Разбитые окна и бой барабанов не давал поверить
Людям, что я пришёл не зря.
Революционеры ждут-не дождутся
Моей головы на серебряном блюдце
Просто кукла на тонкой нитке -
Кто же хотел королевской накидки?

Я слышу звон колоколов Иерусалима,
Римская конница поёт свои гимны.
Будь моим зеркалом, щитом и мечом,
Моим проповедником на поле чужом.
Есть причины, что мне не понять -
Святому Петру никогда не призвать
Меня к райским вратам...
Это было, когда мир склонялся к моим ногам.

Я слышу звон колоколов Иерусалима,
Римская конница поёт свои гимны.
Будь моим зеркалом, щитом и мечом,
Моим проповедником на поле чужом.
Есть причины, что мне не понять -
Святому Петру никогда не призвать
Меня к райским вратам…
Это было, когда мир склонялся к моим ногам.